Лао-Цзе

1925 г.

Холст, темпера, 73,6×117

 …Говорят, что Лао-цзы часто беседовал с водопадами; не сказка это, ибо он слушал звучание природы и обострял чуткость слуха до различения качеств вибраций.

Учение Живой этики . Мир Огненный, ч.1, п. 559

  

«Лао-цзы». Возвращается на священном быке из Китая в Тибет. Бамбуковый лес.

З. Фосдик «Мои Учителя. Встречи с Рерихами». М. 1998, стр. 239

  

Наталия Спирина

Мудрец Горы

/в сокращении/

Однажды к хижине, в которой жил Лао-Цзы, подошёл осёдланный буйвол и встал у порога. Лао-Цзы вы­шел, сел на него, и буйвол умчал его к Гималайским вершинам.    

Что знаем мы о Лао?

Лао-цзы родился в 604 году до нашей эры. О его детстве, семье достоверно ничего не известно. По некоторым данным он был хранителем императорского архива или библиотеки, то есть принадлежал к высокообразованным людям своего времени.

Эпоха в которую жил Лао-Цзы, известна под названием «эпохи войн». Это было время междоусобиц, когда вражда и смута, стремление к власти, почестям и богатству служили главными двигателями поступков и мыслей людей.

«Видя такое падение нравственности и помрачение умов, так расходившееся с его Учением, Лао-Цзы, в расцвете известности и славы, оставляет государственную службу и удаляется в отшельничество. Он поселяется в горах и предаётся созерцанию и размышлению. Предполагают, что именно здесь он обдумал и написал знаменитую «Книгу о пути и добродетели» — «Дао Дэ Цзин»

Николай Рерих говорит: «...Все Учения, все философии были даваемы для жизни. Нет такого высокого Учения, которое не было бы практичным в высшем смысле этого слова. Мы можем разрешить бесчисленные проблемы современных смятений лишь осознанием Прекрасного и Высшего. Лишь прекрасный Мост будет достаточно прочен для перехода от берега тьмы на сторону Света».

Светочи Мира, великие Учителя человечества, указывают путь к этому Мосту и предлагают с Их помощью идти по нему. Приобщимся же к тому, что говорит нам об этом великий философ и подвижник древнего Китая Лао-Цзы.

Лев Толстой в своей статье «Учение Лао-Тзе» пишет: «Основа учения Лао-Тзе одна и та же, как и ос­нова всех великих, истинных религиозных учений. Она следующая: человек сознаёт себя прежде всего телесной личностью, отделённой от всего остального и желающей блага только себе одному. Но, кроме того... каждый человек сознаёт себя ещё и бестелес­ным духом, таким же, какой живёт во всяком существе и даёт жизнь и благо всему миру. (...) Человек может жить для тела или для духа. Живи человек для тела, — и жизнь горе, потому что тело страдает, болеет и умирает. Живи для духа, — и жизнь благо, потому что для духа нет ни страданий, ни болезней, ни смерти.

И потому для того, чтобы жизнь человека была не горем, а благом, человеку надо научиться жить не для тела, а для духа. 'Этому-то и учит Лао-Тзе. Он учит тому, как переходить от жизни тела к жизни духа. Учение своё он называет Путём...»

По мысли Лао, все люди рождаются добродетельными, их земная и небесная природа уравновешены. Но земная жизнь воздействует на человека, и прежде всего — обилием вещей в мире. Увлекаемые желанием обладать всё большим количеством вещей, получать всё больше пользы и наслаждения от общения с ними, люди нарушают природное равновесие души и тела: ум устремляется в погоню за вещами, сердце — управитель жизни — не может удержать страсти и само приходит в волнение. От этого прежде чистая и ровная поверхность сердца, уподобляемая поверхности зеркала, замутняется и мир предстаёт сознанию в искажённом виде. Только мудрец, постигший Дао, способен не терять контроль над земной, плотской природой и не замутнять сердце страстями. Только он никогда не теряет из виду путеводной звезды….

Лао-Цзы учит дать «возможности проявления в душе человека той силы Неба [как он называет Бога], которая живёт во всём».

По его учению, и путь соединения с Небом, и само Небо есть Дао. Этот путь включает в себя «понятие высшей добродетели». Учение великого китайского мудреца стремится привести людей к осознанию это­го «Прекрасного и Высшего» — Дао — и пути к Нему. Оно пронизывает всю философию Лао-Цзы.

Дао — это бесконечный и чистейший дух, Существо высочайшее и абсолютное. По словам Лао-Цзы, «не­возможно даже вообразить, что существует что-ни­будь выше Его».

Лао-Цзы говорит: «Есть Существо непостижимое, которое существовало раньше Неба и Земли. Безмолв­ное, сверхчувственное, Оно одно остаётся и не изменя­ется. Я не знаю Его Имени. Чтобы обозначить Его, я называю Его Дао»….

Лао-Цзы учит, что в каждом человеке есть части этого Высочайшего, и указывает путь реализации его в себе.

Лао-Цзы утверждает, что всевышнее Существо,  Дао, должно быть идеалом нашей нравственной жизни. К этому же призывал и Христос: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный». Это путь бесконечного нравственного усовершенствования, которое начинается с пробуждения в человеке высшего духовного начала. Путь его развития, как и путь преодоления низшего в себе, Лао-Цзы даёт в своих этических указаниях.

Придавая большое значение этике общественной, государственной, он понимает, что она должна начинаться с этики индивидуальной. Творить добро или зло зависит от доброй воли каждого…

Лао-Цзы указывает на ряд нужных для добротворчества качеств. Но он понимает, что природа человек испорчена и слаба, и поэтому надо побеждать низшее в себе постепенно, восходить на вершину с подножия. «Начинай трудное с лёгкого; начинай великое с малого. Труднейшее в мире начинается с лёгкого; величайшее в мире начинается с малого. ...Огромное дерево возникает из ростка, башня поднимается из горсти земли; путешествие в тысячу вёрст начинается с одного шага»…

Первой ступенью на пути к нравственности будет воздержание от страстей, которые являются источни­ком всякого зла. «Нет греха тяжелее страстей», — говорит Лао-Цзы. Они затемняют очи разума. «Нет большего преступления, как признавать похоть позволенной».

Среди пороков наихудшим он считает гордость. …Чтобы преодолеть этот порок, Лао-Цзы указывает прежде всего не выставлять себя, признавая достоинства других. «Кто делает вид, будто бы много знает и ко всему способен, тот ничего не знает», — пишет он. Также отрицательно относит­ся Лао-Цзы к почести и славе, считая, что незнатность и неизвестность есть истинная почесть и слава человека. «Желание славы — низкое желание; когда приобрёл её — беспокоишься, как бы не потерять, а когда потеряешь её, то беспокоишься о том, чтобы её приобрести».

Добродетель бывает подлинная и мнимая. Лао-Цзы говорит: «Истинная добродетель не представляется добродетелью, поэтому она добродетель. Неистинная добродетель представляется безупречною добродете­лью, поэтому она не добродетель». …А по­зор и оскорбление, считает Лао-Цзы, не есть действительные позор и оскорбление, и относится он к ним как к чему-то крайне призрачному. «Почесть и позор одинаково чужды для мудреца».

Лао-Цзы восстаёт против богатства. «Нет большего порока, как желать приобретать». Он считает, что день­ги и драгоценности обольщают сердце человека и вызывают в нём желание накапливать их всё больше и больше, что приводит к преступлениям. Он говорит: «Чтобы люди не сделались ворами, нужно не придавать никакого значения труднодобываемым ценным вещам».

«Когда будут отставлены выгоды, то воров не будет». «Кто многим владеет, тот многое потеряет»….

Лао-Цзы проповедует человеколюбие и любовь ко  всему сущему. «Святой заботится о себе после заботы   о других», — говорит он. Такое человеколюбие должно быть самоотверженным и не знать границ. Самый высокий его аспект — это любовь к врагам. Истинно любящий не должен исключать из своей любви даже ненавидящих его самого. «На вражду отвечайте добром», — говорит Лао-Цзы. …

«Я имею три сокровища, которыми дорожу, — говорит Лао-Цзы. —Первое — человеколюбие, второе — бережливость, а третье состоит в том,  что я не смею быть впереди других» (то есть превозноситься). Высо­ким нравственным достоинством он считает простоту сердца и смирение как её естественное следствие. «Кто желает быть великим, тот должен быть ниже всех». «Не хвалиться тем, что сделано, не начальствовать над другими — небесная добродетель». «Больший из вас да будет вам слуга. Ибо, кто возвышает себя, тот унижен будет; а кто унижает себя, тот возвысится»", — говорит Христос. «Облекитесь смиренномудрием, — пишет апостол Пётр, — потому что Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать».

Лао-Цзы указывает, как важно быть довольным своим положением и тем, что имеешь. «Нет большего несчастья, как не уметь довольствоваться». «Кто умеет быть довольным, тот богат». «Пусть никто не считает своё жилище слишком тесным и жизнь свою слишком ограниченною».   …

Лао-Цзы призывает к победе над собой. «Кто превозмогает других, тот силён. Кто превозмогает самого себя, тот могуществен».

Социальная этика, по мнению Лао-Цзы, несомненно способствует индивидуальной этике, и он уделял этой проблеме серьёзное внимание. Он считал, что общественный строй требуется естественным порядком мира и без управления никакое общество существовать не может. И как государственный строй он признавал монархию, которая, более других форм правления, способна привести людей к единству, то есть к мировому закону. Лао-Цзы считает, что царь, будучи повелителем народа, мог бы нравственно повлиять на своих подданных; слова и дела его могли бы быть примером и образцом для всех. Поэтому он предлагает царю быть особенно внимательным к себе и преподаёт це­лую систему о морали царя.

В социальной этике Лао-Цзы уделяет особое внимание вопросу о войне. Он говорит, что война незаконна, и убивать людей - непростительное преступление. Вой­на есть жестокое нарушение естественного течения природы, созданной Дао, и противна существу Дао, то есть абсолютному добру. Он пишет: «Если бы война была добро, то нужно было бы радоваться ей, но радуется ей лишь желающий убивать людей». Война противоестественна и преступна, она величайшая несправедливость и беда. И всё же, хотя он и отрицает войну, но истори­ческие условия заставляют его рассмотреть вопрос о том, какая война менее беззаконна. Он считает таковой оборонительную войну. Он говорит: «Когда цари и кня­зья заботятся об обороне, то сама природа сделается по­мощницей их».

О кардинальных вопросах жизни и смерти Лао-Цзы говорит: «Входить в жизнь значит входить в смерть. Кто, пользуясь истинным просвещением, воз­вращается к своему свету, тот ничего не теряет при разрушении своего тела. Это значит облечься в вечность». 

---