Понимание любви и выражение любви всегда сугубо личные. Любовь может оставаться неопределенной теорией или эмоциональным переживанием. Она может стать мотивирующим фактором в жизни и нашим вкладом в целое. Если бы каждый продумал для себя значение любви в своей жизни, если бы все решили отдавать любовь и понимание (не эмоциональные реакции, а устойчивую,прочную, понимающую любовь), то спутанный клубок нашего беспокойного мира распутался бы и в мире стало бы легче жить. Скорее исчезли бы нынешние хаос и беспорядок. Любовь — это, по существу, осознание братства. Это понимание того, что все мы — дети Одного Отца; это жалость и сострадание, понимание и терпимость. И это истинное выражение Жизни Бога.

Если первое требование к человеку, желающему подготовить себя к таинствам Иисуса, — это подчинение тому высочайшему, что он может чувствовать и знать, а второе — это практика любви, то третье требование — это развитие такой восприимчивости и внутреннего внимания, посредством которых он может постигать смысл и достигать состояния вдохновения. Но это ни в коей мере не развитие психических способностей, как они обычно понимаются; эти качества живут в детях Бога во многих формах, начиная от внимания к внутреннему голосу совести и долга (две из самых низких форм вдохновения) до того высокого духовного достижения, которое находит выражение во вдохновенных писаниях мира.

Пока нет этого вдохновения, человек не может войти в храм и общаться с Тем, что знакомит его с тонкими процессами Посвящения. Первый Посвятитель — это сама Душа, божественное “Я” в человеке, Духовный человек, стоящий за ширмой внешнего человека, тот, кто борется за то, чтобы управлять и работать через внешнюю личность. Это та Душа, или “Я”, которая открывает человеку дверь вдохновения и показывает ему природу его божественного сознания, настраивая его слух на звук того “Голоса, который говорит в безмолвии”, когда человек привел к молчанию все внешние голоса.

Алиса Бейли «От Вифлеема до Голгофы», 268